[fill]

Как провести 23 февраля с пользой, так чтобы было интересно, познавательно и не скучно? Вариантов было несколько, поэтому во время перелета из Лондона в Москву я был занят тем, что выбирал наиболее интересный. Не смотря на усталость от перелёта, решил всё-таки поехать в Кубинку. Музей танков в этот день обещал представление с участием техники. Пулей, добравшись из Домодедова до дома, бросил багаж, и поехал.
Музей превзошел мои ожидания. Я слышал о нём от друзей, но сам отправился туда впервые. Дело даже не в технике, которой там очень много. Танки и самоходные установки разных поколений, советские и немецкие, можно посмотреть и потрогать. Главное, что там можно прикоснуться к истории войны, не той о которой нам говорили в школе и показывают по телевизору. Это истории участников тех трагических событий, которых с каждым годом остаётся всё меньше. Сейчас мы не понимаем до конца важность, которую представляет общение с этими великими людьми. Именно так из поколения в поколение должна передаваться память о героях и предателях, людском горе и мужестве, добре и зле, чтобы ни у кого не было желания однажды наколоть себе фашистскую свастику и делать героями ветеранов СС.

- Вот так, то сынок, вот так-то, - произнес дедушка, стоявший за моей спиной. Несмотря на преклонный возраст и непростые погодные условия (вчера было порядка -15 С), он был одет в легкий армейский китель, усыпанный наградами. На руках были толстые рукавицы. В тот самый момент на полигоне с рёвом преодолевал преграды Т90.

- Эх, нам бы тогда таких машин штук 50, погнали бы немца, мать его в железо, - продолжил он, улыбаясь по-мальчишески.

- Иван Семёнович, тогда это на Курской дуге? - краем уха я слышал, как назвал старика его сосед и слышал, что они обсуждали эту тему. В моей голове это танковое сражение отложилось как самое масштабное, но я оказался не прав.

- Нет, сынок. Курская дуга это одно, а там - это под Луцком, в июне 1941, - ответил ветеран, продолжая наблюдать за происходившим на полигоне.

Если коротко, то вот что я услышал от ветерана.
«Это была одно из самых масштабных и кровопролитных сражений в истории, продолжавшееся четыре дня. Сражению предшествовало назначение членом ставки Верховного Главнокомандования Г. Жукова. Если говорить о количестве танков, то в данной конкретной точке численность группировки советских танков в полтора раза превосходила немецкую. Танкисты дрались как герои, не жалея ни сил, ни жизни, но плохая организация Высшего командования сводила все "на нет". Части и соединения вступали в бой после 300-400-км марша по частям, не имея возможности дождаться полного сосредоточения сил и подхода общевойсковых соединений поддержки. Техника на марше выходила из строя, и не было нормальной связи. А приказы из штаба фронта гнали их вперед. И все время над ними висела немецкая авиация. Тут, сказывались последствия глупости или предательства ответственных за авиацию. Самое трагичное то, что к этому времени у советских танков почти не осталось боеприпасов и горючего. Трудности же всей советской группировки переросли в катастрофу. К 1 июля советские мехкорпуса Юго-Западного фронта были практически уничтожены. Общие потери танков советской армией составили примерно 2500 единиц.
Штаб Юго-Западного фронта не смог должным образом организовать управление и снабжение самой мощной на тот момент танковой группировки, и именно в этом причина неудачи этой операции. А вдохновитель и руководитель контрнаступления Генерал армии Г.К. Жуков, после того как танковые корпуса завязли, и стало понятно, что контрнаступление не удается, отбыл в Москву. Член Военного совета Юго-Западного фронта корпусной комиссар Вашугин по завершении сражения застрелился. Не он готовил, не планировал и не проводил это сражение, он не нес прямой вины за неудачу, но совесть не позволила ему поступить иначе».
Не помню, кто сказал «хорошие солдаты нужны только плохим генералам, чтобы своей кровью исправлять их ошибки», но главное это то, что наши танкисты не напрасно горели в танках и проливали свою кровь. Они задержали продвижение немцев минимум на неделю, именно этой недели немцам потом постоянно не хватало.
Я слушал эту историю, дедушка говорил очень интересно, иногда вставляя в своё повествование крепкие выражения. Он закончил, а я не знал что сказать.

- Спасибо Вам, Иван Семёнович, - сказал я, так как программа на полигоне закончилась, и люди стали собираться по домам.

Он хлопнул меня по плечу, улыбнулся, - Мне-то что! Спасибо тем, кто не вернулся. Я то, лишь немного поджарился. Жаль, вот только руки мерзнут.

Он запустил руку в карман, достал пачку сигарет, и я только тут заметил следы страшных ожогов на руках старого танкиста.