[Fritz762]

Гус Хиддинк, в думу погруженный,
Взирал на битву, окруженный
Толпой унылых запасных,
Проштрафившихся и больных.
Мяч в сетке. Старец обратился.
У Акинфеева в руках
Косяк большой еще дымился.
Сраженный в нескольких шагах,
Семак младой в крови валялся,
А Ларссон в пене и пыли,
Почуя волю, дико мчался,
Скрываясь в огненной дали.
Аршавин на судью стремился
Сквозь битву с матом на устах,
С безумной яростью в очах.
Старик от кромки обратился
К нему с вопросом. Но Семак
Уж умирал. Потухший зрак
Еще грозил врагу России;
Был мрачен помертвелый лик,
И всякие слова срамные
Чуть лепетал еще язык.

Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы.
О славный час! о славный вид!
Еще напор - и враг бежит.
И следом конница пустилась –
И Игнашевич, и Жирков,
И падшими вся степь покрылась --
Желта от шведских трупаков.

Пирует Гус. И горд и ясен
И славы полон взор его,
И потный лоб его прекрасен.
При кликах войска своего,
В шатре своем он угощает
Порозовевших запасных,
И Березуцкого ласкает,
И с ним за спонсоров своих
Заздравный кубок подымает.

http://bearshitsky.livejournal.com/56309.html