Много лет назад Дьявол решил продать все инструменты своего ремесла. Он аккуратно выставил их в стеклянной витрине на всеобщее обозрение. Что это была за коллекция! Здесь был блестящий кинжал Зависти, а рядом с ним красовался молот Гнева. На другой полке лежали лук Жадности и Желания, а рядом с ним живописно разместились отравленные стрелы Вожделения и Ревности. Еще там были орудия Страха, Гордыни и Ненависти. И все они были прекрасно представлены и снабжены ярлыками с названием и ценой.
А на самой красивой полке, отдельно ото всех остальных инструментов, лежал маленький, неказистый и довольно потрепанный на вид деревянный клинышек, на котором висел ярлык "Уныние". На удивление, цена этого инструмента была выше, чем всех остальных вместе взятых.
Один прохожий спросил Дьявола, почему он так дорого ценит этот странный клинышек, и он ответил:
— Я действительно ценю его выше всех, потому что это единственный инструмент в моем арсенале, на который я могу положиться, если все остальные окажутся бессильными.
И он с нежностью погладил деревянный клинышек.
— Если мне удается вбить этот клинышек в голову человека, — продолжал Дьявол, — он открывает двери и для всех остальных инструментов.
Он улыбнулся и добавил:
— Нет ничего смертоноснее уныния.
Не предавайтесь унынию - ни сегодня, никогда - радуйтесь жизни - она очень коротка...
Много лет назад Дьявол решил продать все инструменты своего ремесла. Он аккуратно выставил их в стеклянной витрине на всеобщее обозрение. Что это была за коллекция! Здесь был блестящий кинжал Зависти, а рядом с ним красовался молот Гнева. На другой полке лежали лук Жадности и Желания, а рядом с ним живописно разместились отравленные стрелы Вожделения и Ревности. Еще там были орудия Страха, Гордыни и Ненависти. И все они были прекрасно представлены и снабжены ярлыками с названием и ценой.
А на самой красивой полке, отдельно ото всех остальных инструментов, лежал маленький, неказистый и довольно потрепанный на вид деревянный клинышек, на котором висел ярлык "Уныние". На удивление, цена этого инструмента была выше, чем всех остальных вместе взятых.
Один прохожий спросил Дьявола, почему он так дорого ценит этот странный клинышек, и он ответил:
— Я действительно ценю его выше всех, потому что это единственный инструмент в моем арсенале, на который я могу положиться, если все остальные окажутся бессильными.
И он с нежностью погладил деревянный клинышек.
— Если мне удается вбить этот клинышек в голову человека, — продолжал Дьявол, — он открывает двери и для всех остальных инструментов.
Он улыбнулся и добавил:
— Нет ничего смертоноснее уныния.
Не предавайтесь унынию - ни сегодня, никогда - радуйтесь жизни - она очень коротка...
Что то Дмитрич,этот рассказ на" Доброе Утро" не тянет...хотя как помотреть,может продали клинышек с унынием и всем стало лучше!
Дворовых собак по особому холят.
За то, что они, на луну подвывая,
От будки до будки всё ходят и ходят
Под гулкою проволкой, аки трамваи...
Я их не тревожу, я с ними не знаюсь.
За это они меня вправе облаить...
Но жарко читать мне спокойную надпись:
Собак без ошейников будут вылавливать.
За что их?
За внешность? За клочья репейника?
За пыльную шерсть? За неяснось породы?
За то, что щенками доплыли до берега,
И стали случайно ошибкой природы?
Собаки - изгои. Собаки - отшельники.
Надрывней поминок. Ребёнка добрее.
Они бы надели любые ошейники!
Надели бы, если б ошейники грели.
За что их?
У них же душа нараспашку,
Они ж человечеству верят отчаянно!
И детское: Мама,- купи мне собачку!
В собачьих глазах застывает печалинкой.
И вот, разуверившись в добрых волшебниках,
Последнюю кость закопав под кустами,
Собаки, которые есть без ошейников,
Уходят в леса, собираются в стаи...
Ты знаешь, у них уже волчьи заботы!
Ты слышишь, грохочут ружейные трели!
Сегодня мне снова приснятся заборы...
И лязги цепями за теми заборами...